Правительственная комиссия по законопроектной деятельности рассмотрела проект поправок в УПК, устраняющий правовой пробел: планируется прописать порядок хранения имущества, изъятого правоохранителями, но не признанного вещественными доказательствами.
«Подготовленный проект предлагает наделить правительство России полномочиями установить порядок хранения предметов, включая электронные носители, которые изъяты в ходе досудебного производства, но пока не признаны вещественными доказательствами. Речь идет в том числе о предметах, которые изъяты до возбуждения уголовного дела», — прокомментировал председатель Правления Ассоциации юристов России Владимир Груздев.
Он также напомнил, что на данный момент порядок хранения предметов, изъятых в ходе проверки сообщений о преступлениях или предварительного расследования, но еще не признанных вещественными доказательствами, не установлен. Так что решение вопросов, связанных с хранением, фактически отдано на усмотрение того должностного лица, кто произвел изъятие.
«При этом нет и четких сроков, когда изъятое имущество должно быть возвращено владельцу, если не будет признано вещественным доказательством. Закон предусматривает, что предметы должны быть возвращены в разумное время. Однако и разумный срок в некоторых случаях может оказаться продолжительным», — заявил глава Правления АЮР.
В итоге нередко возникают проблемы при обеспечении сохранности изъятого имущества, в особенности скоропортящихся товаров и продукции. После признания предметов вещественными доказательствами закон разрешает передавать их на реализацию и уничтожение, когда это необходимо. Но до конкретизации процессуального статуса изъятых предметов, то есть признания предметов вещественными доказательствами, сделать это невозможно. Между тем далеко не всегда изъятые, скажем, у браконьеров морепродукты признаются вещественным доказательством по делу. Подготовленный проект поправок к УПК устраняет данный законодательный пробел.
«Кроме того, проект наделяет правительство России полномочиями прописывать порядок хранения имущества, арестованного у подследственных для обеспечения исполнения приговора или возможной конфискации», — подвел итог Владимир Груздев.